Планета Иерусалим

Пролог

Иерусалим – Святая Земля.

Я много читал о нём, сначала – в Библии, в Старом и Новом Заветах, в Евангелиях, потом - в современных, туристических источниках. Исходил эту землю вдоль и поперёк дорогами Иисуса Христа в своём богатом воображении. В какой–то мере мне это было необходимо, когда я писал своё «Евангелие от Иисуса». Это помогало войти в образ, точней передавать мысли, ощущения и дух времени, места и личности. А потом стало просто интересно.

Собственно, интересного там очень мало, в смысле туристических, архитектурных или естественно–природных достопримечательностей, скорей, даже, наоборот. Иудея – выжженная солнцем земля, с редкими зелёными оазисами. Плодородные и благодатные районы только на севере, в Галилее – родине Иисуса Христа, где прошло Его детство, вокруг Генисаретского озера и в узких долинах вдоль русла Иордана. Архитектура? Да нет такого явления в природе как еврейская архитектура, пусть простят меня те, кого задевает это утверждение.

Тот же самый дворец Соломона, от которого все в трепетном и благоговейном восторге, поражает не архитектурой, а фантастической роскошью и блеском золота. Да и в далёком прошлом всё это. Есть, конечно, в современном Иерусалиме красивые храмы, церкви, дворцы, крепости, но всё это смешение разных, противоречащих и в сущности враждебных религий и культур очень далеко от красоты, эстетики и архитектурного вкуса.

История – вот чем может привлечь туриста это место. В этом Иерусалиму нет равных на Земле. Тот же Иерихон – древнейший из ныне живущих и здравствующих городов. Тот самый Иерихон, который в библейские времена был завоёван с помощью иерихонских труб. (И, конечно, с Божьей помощью).

И ещё Иерусалим мощным магнитом привлекает паломников главных религий, жаждущих пройти дорогами основателей этих религий, их пророков и святых. Правда на это у меня свой, особый взгляд, и мне остаётся только удивляться, почему основная масса не видит всех противоречий, всего этого кощунства, я не могу подобрать более точного слова, которое так поразило и возмутило меня. Но об этом позже. Когда я сталкивался с описанием этих мест и происходивших там событий, где–то в самой глубине сознания возникала мысль – неплохо бы побывать в тех местах, пройти дорогами Христа, может быть ощутить дух времени, христианства, глубже и ближе понять Его как личность и как дух. Но это были просто мечты, без малейшей связью с реальностью и надеждой на их осуществление, по крайней мере, в обозримом будущем.

Однако жизнь выстраивает всё по–своему. Меняются обстоятельства, приходят новые возможности, вроде бы из ничего возникают новые, неожиданные планы. Как–то пришло к тому, что я стал ездить по интересным местам, как заправский турист регулярно наведываться в самые привлекательные города и земли. После того, как я смог съездить в Каир, всё уже выглядело по–другому, казалось бы, несбыточные мечты стали легко осуществимыми. И когда я, как–то раз задумавшись, не пора ли опять куда–нибудь слетать, по каким–то неизвестным мне побуждениям решил посмотреть в Интернете, насколько это реально – побывать в Иерусалиме, совершенно неожиданно для себя обнаружил, что это совершенно реально, и больше того, возможно уже через очень короткий срок, меньше месяца.

Обычно я заказывал билеты минимум месяца за три, так выходило дешевле. В данном же случае дешевле оказалось в течение месяца, а позже – дороже. Побывав в Каире, я уже гораздо лучше, чем до того, мог представить, что меня там может ждать, к чему готовиться, что брать с собой и как там себя держать. Кончилось тем, что я опять, стихийно и импульсивно, недолго думая, не взвешивая все «за» и «против», заказал билеты на ближайшие рейсы, как обычно, на три дня, туда и обратно.

Вот так, стремительно и неожиданно я оказался на финишной прямой, приведшей меня прямиком на Святую Землю. Готовиться особо не требовалось, я обычно к таким кратковременным визитам уже готов. Только уточнил маршрут и расписание поездов до аэропорта в Мюнхене – обычно я вылетал из берлинского Тегеля, на этот раз вылет был из Мюнхена. Я нашёл в Интернете подробную схему и описание гигантского мюнхенского аэропорта, выписал график движения поездов к аэропорту и обратно. Всё хорошо срасталось, по времени и по обстоятельствам. Видимых проблем не осталось. Я, в этот раз, как обычно, вместе с авиабилетом оплатил проезд поездом до аэропорта и обратно, это, во–первых, выгодно, а, во–вторых, даёт полную свободу передвижения, ограниченную только календарным числом. На обратном пути мне это очень помогло.

Всё, осталось только дождаться 7–го июня, дня вылета.

Кемнитц - Мюнхен - Тел-Авив - Бен-Гурион

Подошёл день вылета – суббота, 7-е июня. До Мюнхена поезд идёт около пяти часов. Вылет в 19.20. Я переделал все утренние дела, прошёл по магазинам, чтобы освободить от этого Нину на время моего отсутствия, зашёл к маме попрощаться. Она, с одной стороны, хотела бы, чтобы я съездил на Святую Землю, с другой стороны, боялась этого, как всегда, когда я куда-то уезжал. Я, как мог, успокоил её, обнадёжил, что всё будет хорошо. Дома, попрощавшись с Ниной, закинул на спину рюкзачок, и вышел в путь.

До Мюнхена всё прошло гладко. В поезде слушал уроки английского, уже несколько последних дней при каждом удобном случае слушаю мп3-файлы уроков английского. Сейчас взял их с собой, места мп3-плеер не занимает. В Нюрнберг поезд пришёл с небольшим опозданием, мне пришлось поспешить, перебегая на нужный мне путь, но поезд до Мюнхена тоже опоздал на несколько минут. Всё опять срослось.

Мюнхенский международный аэропорт поразил меня своей грандиозностью. Говорят, он второй в Европе по величине. Против него берлинские аэропорты выглядят игрушечными.

Несмотря на его масштабы, сориентировался я довольно быстро. Нашёл окошко своей авиакомпании, быстро зарегистрировался и получил билет. Очередь ещё не успела набежать. Проверка багажа, если можно назвать багажом мой маленький рюкзачок, много времени не заняла. Единственный вопрос у охранника вызвала трубка, выходящая из недр рюкзачка на боковую лямку. Мой рюкзачок был с секретом – в него был встроен пластиковый мешок для воды или другой жидкости, специально для прогулок по пустыне под жарким солнцем. Наружу, прямо ко рту, выходила трубка с удобным мундштуком, позволяющая в любой момент без лишних усилий утолить жажду. Этот чудо-агрегат подарили мне Андрей с Натальей, как заядлому путешественнику, и сейчас он пришёлся как нельзя более кстати, ведь там, куда я летел, и пустынь, и солнца было в избытке.

Чтобы снять все вопросы, я достал мешок, показал, что он совершенно пуст, а про себя отметил, что в следующий раз нужно будет просто спрятать трубку внутрь. Больше у меня ничего, вызывающего вопросы, не было, меня просветили, прозвонили, и пропустили. И я пошёл в свой терминал в сектор с «воротами» F12.

Идти пришлось долго. Аэропорт так велик, в нём так много секторов, что, чтобы связать их пришлось построить множество проходных залов, предназначенных только для того, чтобы добраться по ним к месту посадки. Ничего, кроме длиннющих бегущих дорожек, в них не было.

Дорожки эти, надо признать, очень удобные, особенно для пассажиров с багажом – некоторые тащат его с собой в салон. Да и мне они вдвое ускорили движение – я не стоял в них, а шёл своей обычной пешеходной скоростью.

В конце концов, добравшись до нужных «ворот», я выбрал тихое, спокойное место на краю одной из многочисленных удобных лавок и расслабился, в ожидании посадки.

Постепенно прибывал народ, публика была типичная израильская, как я и ожидал, были и русскоговорящие. Мне даже показалось, что некоторых я уже где-то видел, впрочем, они все похожи. В салоне лайнера, как уже не раз бывало, я оказался один на весь ряд. Место моё было у окошка, все остальные так и остались незанятыми. Меня это вполне устраивало. Позже на другую сторону прохода кто-то всё-таки сел, а я так и летел один.

Всё проходило обычно. Своевременно разнесли «завтрак», я с удовольствием, смакуя каждый кусочек, до предела растягивая эту процедуру, съел его. Для меня одно из полезнейших свойств этого дела – возможность внести дополнительное разнообразие в 3-часовой полёт.

Летели мы ночью, в темноте, над Средиземным морем, так что за бортом ничего интересного не было. На мониторах некоторое время показывали всякую полезную информацию по полёту, потом поставили мультик про крысу-выдающегося кулинара. Я воткнул свои наушники в гнездо и слушал звук на английском языке.

В аэропорт Бен Гурион прилетели в полночь. В самолёте я ждал, что перед посадкой разнесут анкеты для визового контроля, как было в Каире. Специально скачал форму с переводом из Интернета, чтобы не путаться при заполнении. Но не дождался. На этот раз пассажирам этого не доверили, всех выстроили в длинные очереди у кабинок, и народ терпеливо ждал, пока каждого опросят и заполнят всю анкету. В Каире я заполнил её лишь частично, самое основное, и всё прошло.

Однако сбоку тоже были кабинки, перед которыми не было очередей. Кое-кто пытался пройти через них, но при внимательном осмотре выяснялось, что это только для обладателей израильского паспорта. А в общем-то спешить некуда, впереди ночь, которую надо как-то провести. Пройдя, наконец, визовую регистрацию, я вышел в большой зал разбора багажа. Побродив по нему, обнаружил пункты обмена валюты, подумал, прикинул, и обменял полтинник. Потом оказалось, что вполне хватило бы и половины.

Покружив ещё, осмотревшись, вышел в самый внешний зал,где толпились встречающие с плакатиками.

Всё, я в Израиле. Пора решать, что делать дальше. А что делать, надо как-то добираться до Иерусалима? Здесь мне уже делать нечего. Обойдя все доступные залы, прилегающие территории, стоянки и парковки, я понял, что на какую-то наглядную и официальную информацию мне рассчитывать нечего, все справочные, в том числе и автобусная, на которую я в основном и надеялся, намертво закрыты, все ушли спать, и мне надо спрашивать или решать самому, как и что делать.

Проходя по залам, я отметил про себя старичка-уборщика, он разговаривал с кем-то по-русски. Подошёл к нему, попытался узнать что-то об автобусе, но он ничего не знал, хотя в беседу вступил охотно. При этом почему-то упорно применял ко мне окончания глаголов женского рода. То ли язык уже стал забывать, то ли в маразм впал. Ничего не добившись, я оставил его в покое.

Какой-то араб, видя мой блуждающий взгляд и броуновские перемещения, пытался помочь. Насколько я его понял, он, выяснив, что мне надо в Иерусалим, предложил групповое такси, объяснив, что оно поедет, набрав пассажиров. Автобусик стоял с настежь открытыми дверями и совершенно пустой. Когда ещё он наберёт пассажиров, и, вообще, откуда им взяться глухой ночью? Все уже разъехались, кому куда-то было надо.

Были ещё лица, внимательно наблюдавшие за моими хаотичными перемещениями. Я имею в виду охрану аэропорта. Ещё только вникая во все эти израильские дела и проблемы, я понял, что Бен Гурион, пожалуй, самый охраняемый в мире аэропорт, и это у них не показное, не для успокоения пассажиров, налогоплательщиков, правительства и общественного мнения, а насущная необходимость, и их система охраны действует очень эффективно. И очень дорого стоит. Я понял, почему авиабилет в Израиль стоит 50 евро, а из Израиля – 150.

Когда я в третий раз миновал охранника у выхода из здания аэропорта, он меня подозвал. Посмотрел мой паспорт, попытался расспросить, но ничего у него не получилось - русского языка он не знал. К нам подошли двое в штатском, тоже, явно, из охраны, они посовещались, стали с кем-то говорить по рации. Меня попросили подождать в сторонке. Как я понял, вызвали кого-то русскоговорящего. Чем-то я им не понравился, а, скорей всего, если уж взялись выяснять, то решили прояснить всё до конца, не взирая на наличие правильных документов и отсутствие всяких подозрительных вещей, кроме того, что я болтаюсь по аэропорту как неприкаянный.

Через несколько минут подошла ещё группа, среди них русскоговорящая девушка. Все они, как и вообще все вооружённые силы Израиля, были очень молоды, но к делу своему относились очень ответственно. И вообще, в Израиле служба в армии – почётная обязанность каждого молодого гражданина, да и гражданки.

Долго же она меня пытала. Уже вроде всё было выяснено, никаких поводов удерживать меня дальше не осталось, а она придумывала всё новые вопросы, наверное, чтобы исполнить службу до конца. А может быть её даже разбудили для этого.

Как бы то ни было, в конце концов от меня отвязались, вернули все документы и отпустили восвояси. Я пытался извлечь из этого пользу, узнать всё-таки то, что меня интересовало. Но она ничего не смогла мне сказать, кроме того, что поезд, который подошёл к перрону, расположенному под нами, пока мы тут общались, в Иерусалим не идёт, и вообще, туда поезда не ходят.

Ночной марш-бросок

Отойдя от них, я окончательно понял, что мне надо делать. То же, что в Каире – идти пешком. Конечно, 55 километров от Бен Гуриона до Иерусалима - это не то, что 20 до Каира, но это меня не пугало. Карта есть, время есть, силы и решимость есть. Так что - вперёд и с песней. Перспектива бесцельного торчания в аэропорту до самого утра слишком угнетала меня, к тому же мне уже хватило общения с охраной. Самым большим желанием было поскорей покинуть это место, в котором не осталось ничего интересного. Сориентировавшись, в каком направлении такси и прочие транспортные средства покидают аэропорт, я пошёл по дороге в эту сторону.

Сначала пришлось поплутать. Подъездные пути редко бывают прямыми, так же было и в Каире, и здесь мне тоже пришлось походить петлями. Немного смущали контрольные пункты по обочинам, но они проверяли только тачки, меня не трогали, да и было их немного. Только некоторые из проверяющих с удивлением смотрели на меня, не понимая, что я здесь делаю, куда и зачем иду, но останавливать или расспрашивать никто не стал, в их обязанности это не входило.

А я, покрутившись по смежным съездам, заездам и выездам, вышел на главную израильскую трассу номер 1, соединяющую Тель-Авив с Иерусалимом, или западный край страны с восточным, и пошёл по ночной Иудее к цели своего путешествия – единственному и неповторимому Иерусалиму.

Итак, я меряю шагами «солнечную Иудею», мне предстоит, как древним паломникам, преодолеть её всю с запада на восток, и я рассчитываю совершить этот бросок за остаток ночи, в крайнем случае захватить немного дня. Это реально, от аэропорта до Иерусалима всего 55 километров, по моим меркам 7-8 часов пути.

Израиль – узкая полоска земли, примыкающая к восточному берегу Средиземного моря, протянувшаяся с севера на юг на несколько сот километров и совсем узкая поперёк. Так что утром я уверенно рассчитываю дойти до цели.

В отличие от древних паломников я иду не каменистыми извилистыми тропами, а прямой, слегка извивающейся согласно пересечённому рельефу, широкой автотрассе. Эта дорога не предназначена для паломников и пешеходов. Строго говоря, по ней нельзя ходить пешком, но я, пользуясь ночью, нагло нарушаю этот категорический запрет. Мало ли что нельзя, реально и физически она очень удобна – гладкая, ровная, много места, редкие машины мне не мешают, я им – тем более, так что я опять игнорирую все условности.

Человеку, чтобы спать, достаточно принять горизонтальное положение, чтобы ходить, нужны две здоровые ноги и дорога, всё остальное – условности. Днём эти условности станут серьёзным препятствием, а сейчас я могу себе позволить быть хозяином на дороге. Я – хозяин в своём мире, свой мир я создаю себе сам. Я создал его и шагаю по нему.

Солнечной Иудея бывает днём, сейчас она лунная – луна в третьей четверти постоянно висит почти в зените и помогает мощным ночным светильникам освещать мне путь. Весь путь она не сходила с зенита, и этот феномен я так и не разгадал. Позже я наблюдал этот феномен и на солнце – оно выходит из-за горизонта, быстро взлетает в зенит и висит в нём весь день, и только вечером, на закате, быстро скатывается с него и скрывается за горизонтом. Даже Венера, которая по идее и по астрономическим законам никогда не должна подниматься высоко над горизонтом, здесь почему-то сияла высоко в небе, сбивая меня с толку.

Чтобы рассеять сомнения, я, время от времени, проходя мимо дорожных указателей с населёнными пунктами, сверялся по карте, и каждый раз убеждался, что иду верной дорогой. Это было нетрудно, надо было только игнорировать все съезды и ответвления и придерживаться главной израильской трассы – номер 1.

Часа в 4 начало светать, вскоре стало совсем светло, а в пять из-за гористого восточного горизонта показалось солнце. Я смотрел на эти горы прямо по курсу и не строил никаких иллюзий – мне предстояло их преодолеть. По опыту я знал, что дальше пойдут крутые подъёмы и спуски, сменяющие друг друга. Так и случилось. Причём они оказались ещё круче, чем я рассчитывал.

Когда-то давно, в геологической древности, несколько сот миллионов лет назад, вода из Атлантического океана, преодолев Гибралтар и заполнив впадину, ставшую Средиземным морем, дошла до этих гор и не смогла их преодолеть, хотя за ними тоже была впадина, которая так и осталась самым низким местом на Земле. Сейчас это район Мёртвого моря, он опущен на 400 метров относительно уровня океана.

А мой высотомер в часах показывал на этих горах около 700 метров высоты. У меня дома, в Германии, в предгорьях, и то 300-400 метров.

Когда рассвело, стало веселей, я уже смог осмотреться, разглядеть окружающую местность. Дорога шла между населённых пунктов, только слегка касаясь их окраин. Я видел поля, домики. В общем, ничего особенного. Простые невзрачные дома, и возле них участки земли, на крутых склонах узкими террасами, как и во многих местах Европы, например, в Польше. Да и в Германии во многих местах похожие ландшафты и пейзажи, только усадьбы намного красочней. Ну и ещё тут, конечно, посуше, зелени заметно меньше.

Я понял, что это такое – выжженная солнцем Иудея.

Собственно к Израилю относится только дорога, по бокам располагается Палестинская автономия, местами даже тянется хлипкая ограда. Туда не рекомендуется заходить, а я и не горел желанием, хотя местами проволочные ограждения подходили вплотную к трассе, и мне приходилось прижиматься к ним, чтобы не попасть под колёса гигантских грузовиков.

Этот автобан соединяет Тель-Авив с Иерусалимом, главные города Израиля, и проходит через всю страну с запада на восток.

Я представлял себе недоумение водителей, их раздражение и возмущение – что за тип болтается на дороге, где абсолютно запрещено всякое хождение. Что ли новый Иисус Христос идёт в Иерусалим? Хотя вряд ли здесь многие думают об Иисусе Христе, за несколько дней пребывания в Израиле я понял, что народ тут в основном практичный, у них земные заботы, им не до высоких материй.

Чем выше поднималось солнце, тем злей становился зной. И, как обычно, приходило спасение.

Впрочем, это долгая история, и началось это уже давно.

Дары небесные

Ещё при первых моих дальних прогулках я отметил интересное явление. Я всегда шёл налегке, ничего с собой не брал, ни еды, ни воды, хотя дальние прогулки могли затянуться на весь день, до 15 часов и, даже, дольше. И часто мне попадалось что-нибудь съедобное, чаще всего, яблони с сочными, живыми, вкуснейшими яблочками. Часто попадались сливы. Как-то даже грецкий орех, ставший моим обедом.

Когда я ходил на запад, в Тюрингию, до Альтенбурга, на пустынной просёлочной дороге, в полях, мне попались несколько, усыпанных плодами, черешен. Такой вкусной черешни я никогда не ел!

Мне вспомнилось детство, когда я год прожил на Чёрном море в Геленджике, в санаторно-лесной школе, и весь год нас, детвору, усиленно кормили всякими фруктами-овощами, многих из которых я до этого вообще не знал. Вишни-черешни нам сыпали килограммами, и тот вкус крепко засел в моей детской памяти.

Но сейчас было вкусней! Я в следующие дни специально пробовал черешню, что продают в магазине. Не то! Эта дикая черешня, в чистом поле, при дороге, была истинно божьим даром, манной небесной. Вот они, ключевые слова. Тогда для меня и стал открываться смысл происходящего, источник этих подарков.

Впрочем, тогда всё это еще было вполне естественно, никаких чудес. Что чудесного в том, что вдоль дороги растут яблони, сливы и другие плодовые деревья.

Но когда я этим летом, воспользовавшись несколькими праздничными первомайскими днями, решил прогуляться до Саксонской Швейцарии за 100 с лишним километров, чудесная составляющая этого явления проступила более явно.

Где-то на полпути я стал присматриваться к родниковым источникам, в изобилии разбросанных вдоль дороги, и подумал, что здесь от жажды не пропадёшь. Если я дома, в Кемнитце, регулярно снабжаюсь водой из ключевого источника, то почему нельзя напиться ключевой воды здесь, или в другом месте, когда захочется пить.

Так я присматривался к ним, стараясь запомнить самые удобные, чтобы при случае воспользоваться. И вдруг увидел полторашку с апельсиновым соком, наполовину пустую, а, лучше сказать, наполовину полную. Попробовал - сок как сок, вкусный и прохладный. Ну, спасибо! Очень кстати.

Но ещё более кстати пришлась следующая бутылка, тоже с каким-то смешанным фруктовым соком, ещё вкусней, которая попалась мне, когда закончилась первая.

А на следующий день, когда я уже возвращался домой, кроме воды, меня ещё ждал банан. Я отнёсся к нему с некоторой опаской – мало ли что? Но он оказался обычным бананом, спелым и вкусным, без каких-либо особенностей, учитывая особые обстоятельства его появления. Я его съел с удовольствием, и вспомнил, что поодаль лежал ещё один. Но мне и этого хватило, а тот, другой, видимо, лежал для демонстрации изобилия.

Я не стал ломать голову - откуда, как, каким образом всё это попадалось мне на пути, умышленно отбрасывал всякие логические умозаключения на этот счёт, раз и навсегда решив для себя, что это – Дар Божий, как и всё, что нам даётся в этой жизни.

Но – вернёмся в Израиль, на автотрассу номер 1 Тель-Авив – Иерусалим. Я уже не удивился, когда увидел только начатую полторашку израильской воды, спокойно ждущую меня у дороги. Обычная вода, самая популярная здесь, штабеля с упаковками её попадались мне позже на каждом углу в Иерусалиме. Названия этой воды я не запомнил, что-то на иврите, короткое и звучное.

Забегая вперёд, скажу, что в эти дни всякая-разная вода регулярно поджидала меня во всех местах, когда заканчивалась предыдущая, или даже раньше. А ещё на многих скверах из поливальных брызгалок хлестала вода для травки и кустов, я даже как-то набрал её в свой водяной рюкзак, но потом вылил, заменив более качественной. Более качественной стала святая вода из источника около Стены Плача А ещё я видал на лестнице перед Храмом Марии Магдалины три крана со святой водой для паломников, но там не стал её набирать – просто было некуда.

Так что от жажды, несмотря на сорокаградусный зной, я нисколько не страдал. От голода тоже – при очень частом питье ничего не хотелось есть. Я взял с собой два бутербродика зачем-то, но съел их только в последний день, чтобы не тащить домой.

А напитки мне попадались всякие: и соки, и газировки, и Пепси, и Coca-Cola, всех цветов и оттенков. Ничего удивительного, ведь я ходил по Святой Земле.

Кроме воды я находил на дороге деньги, два раза мне попадались монетки по 10 израильских копеек, называется копейка в Израиле агорот. Одна монетка была потёртая, другая вполне приличная. Находя их, я радовался, надеясь, что это 10 шекелей, но – увы, шекелями здесь не разбрасываются. 10 агорот - деньги небольшие, всего 2 цента, но сам факт интересен.

Иерусалим!

Ночь прошла. День полностью вступил в свои права. Я уже подходил к Иерусалиму, здесь уже можно было идти по трассе, местами даже была полоса для пешеходов.

Солнце только взошло и стремительно поднимается. Дойдя до зенита оно будет висеть там весь день.

Но тут я допустил ошибку. На оживлённом перекрёстке со множеством автобусных остановок, стоянок, развилок, я запутался. Не найдя чёткого и ясного указателя на Иерусалим свернул на какой-то боковой и попал в соседний городок. Исходил его вдоль и поперёк, следуя автобусным маршрутам 145 и 146, которые, как я думал, должны были вывести меня на Иерусалим. В конце концов они меня и вывели, но если бы я не свернул а пошёл прямо по трассе, то вошёл бы в город моей цели намного раньше.

Блуждая по пригородам, я вспомнил, что обещал в восемь утра включить свой мобильник. Было уже около девяти. Так рано я ещё не ждал звонков, но всё-таки включил его. Он довольно быстро нашёл сеть и встал на вызов. Очень скоро вызов последовал.

Это оказалась Нина. Она звонила уже с восьми часов. Я её успокоил, сказал, что подхожу к Иерусалиму, у меня всё нормально. Она попросила не лазить по опасным местам и быть осторожней. Не знаю, успокоил ли я её. Вряд ли, она не ожидала, конечно, что я пойду пешком через всю страну. Но сейчас, по крайней мере, она знает, что я благополучно долетел, у меня всё нормально, во всяком случае, пока, и я почти дошёл до цели.

А мне осталось преодолеть последние километры.

Это оказалось непросто. Иерусалим раскинулся на сильно пересечённой местности, сплошные крутые подъемы и спуски. Наши предгорья – равнина по сравнению с ним.

Вот такая она - выжженная солнцем Иудея.

У меня уже был определённый план – осмотреть иерусалимский автовокзал, с которого мне предстоит возвращаться в аэропорт. Он должен быть в западной части города и на него прибывают междугородные автобусы. От него по Яффа-стрит идти на юго-восток до старого города, до Яффских ворот через старую городскую крепость, а там внутри уже всё, что мне надо: Виа-Долороса, Стена Плача, Мечеть Омара, Храм Гроба Господня, Голгофа, и всё самое интересное, зачем привела меня сюда судьба.

Автовокзал я нашёл, осмотрелся, сориентировался, запомнил к нему дорогу. Заходить не стал, у него на входе тоже проверочный пункт и мне почему-то не захотелось через него переться, да и необходимости пока нет.

От него по указателям на Центр и на Олдсити пошёл в старый город. Но тут меня опять носили черти. Я рассчитывал выйти на Яффские ворота, опознать их и там уже продолжить осмотр, войдя в старый город, но как-то вышло, что до самих ворот я чуть-чуть не дошёл, пошёл вдоль северного участка крепости, не зная, что это и есть моя цель, прошёл мимо и долго блуждая по улицам, закоулкам и переулкам ушёл далеко-далеко на юг города, чуть не до Вифлеема, расположенного в южном пригороде.

До этого угла я дошёл, но тут не понял, что это та крепость, которая мне нужна. Отсюда я ушёл и плутал по всему городу, пока не подошёл к этой же крепости совсем с другой, южной стороны.

Здесь меня как будто отпустили, я очнулся, слегка сориентировался и понял, куда мне надо идти. Долго-долго возвращался назад, всю дорогу удивляясь, как это я умудрился забрести так далеко. Но это было ещё не всё. Пройдя закрывающие обзор здания, я увидел на склоне противоположного холма южную стену крепости и храмы, церкви и мечети на её территории. Именно с этой её стороны находилась пресловутая Геенна Огненная, куда сбрасывали преступников и язычников.

Но мне сейчас было не до Геенны. Как ни странно, прямой дороги в Старый город я не разглядел, точней говоря, её отсюда просто не было. А находился я, кстати говоря, в арабских кварталах. И, пытаясь выйти к крепости, я ещё долго кружил по закоулкам этого района, уходя и возвращаясь снова и снова туда, где уже проходил, проходя перед одними и теми же зеваками. Опять меня таскали черти.

Не знаю, как уж я вышел немного в другую точку обзора, с которой увидел мечеть Омара на территории старого города и, не выпуская её из вида, пошёл наперерез прямо на неё. На этот раз я всё-таки смог подойти к западным воротам. (До этого я пытался подойти как раз к углу, где была Геенна Огненная).

Душевные разочарования в Старом Городе

С огромным облегчением я вступил, наконец, на территорию Старого Города. Вместе со мной вошла группа англичан, все как на подбор солидные мужчины. У входа они все как по команде напялили туристские шляпы, точно такие, как и моя, лежавшая в глубине рюкзака. Я, как обезьянка, сделал почему-то то же самое. Я знал, что к Стене Плача нельзя подходить с непокрытой головой, но это касалось только этой Стены. Ну да ладно, шляпа, так шляпа. Дальше я пошёл в ней.

Англичане сразу куда-то свернули, а я пошёл бродить по улицам и переулкам Старого Города, где когда-то ходил Иисус Христос, и апостолы, и пророки, и Давид, и Соломон, и …

Увы, Духа Времени, Духа Христа, я не ощущал, несмотря на полное осознание места, когда-то происходивших здесь событий, величайших исторических и библейских личностей, живших и ходивших здесь, по этим камням, дышавших этим воздухом. Ничего от этого не осталось и в помине!

Святая для каждого христианина Виа Долороза – последний путь Христа от места осуждения на смерть к Голгофе – месту распятия, превращена в шумный, пёстрый, кощунственный и святотатственный восточный базар. Эта территория Старого Города с незапамятных времён принадлежит арабам, и все крестовые походы не смогли этого изменить. Сейчас это статус-кво узаконено, признано всеми, и христиане рады уже тому, что их вообще сюда пускают, не гонят палками.

А пускают их для того, чтобы содрать с них деньги. Вдоль всего пути, на узких улочках и переулках, вплотную, один к другому, расположились мелкие и крупные торговцы. Их лавочки, магазинчики, примитивные прилавки, или просто какая-то подстилка на земле с нехитрым товаром, убогими сувенирами религиозной (христианской) тематики или едой перегораживают путь, мешают пройти, лезут в глаза и души. О святости, о величии и божественной высоте, светлой духовности всего, связанного с пребыванием здесь Иисуса Христа, давным-давно забыто.

Вот во что превратили Святую Виа Долороза.

Вот ещё.

А вот ещё.

Я смотрел на каменную мостовую под ногами, мелькнула, было, мысль – вот по этим камням ходил Иисус Христос. Но сразу же пришло прозрение. Даже эти камни были уложены сотни лет спустя после того, как Он здесь ходил.

Эти камни хоть и выглядят очень древними, всё же гораздо моложе крепости и всего старого города. Христос по ним не ходил.

Ни кирпичика, ни пылинки, никаких материальных следов не осталось с тех времён. Да и Дух Христа надо искать не здесь, а в своей душе. И незачем было тащиться сюда за тысячи километров. В моём долгом пути через всю Иудею было больше святости, чем на этой дороге, по которой когда-то Иисус Христос нёс свой крест.

Двойные Ворота Храма Гроба Господня. Высшая святыня христианского мира. Это здесь каждый год происходит чудо - сам собой загорается животворящий огонь. Под крышей храма разместились главные святыни христиан - Голгофа, Гроб Господень, Камень Миропомазания, и здесь же Ось Мира - место, считавшееся в средние века центром мира, вокруг которого как лепестки располагались континенты - Европа, Азия и Африка.

О чём говорить, когда те же христиане сотни лет делили между собой крошечные участочки земли, которые им оставили – Голгофу, Гроб Господень, спорили и дрались из-за них смертным боем, и, в конце-концов, кое-как договорившись, выстроили над этими святынями золотые храмы, украсили всё драгоценностями и тленной мишурой, а саму Голгофу превратили в позолоченный музейный экспонат.

Вот это и есть Голгофа, узнали.

Даже гвозди, которыми, якобы, Христос был прибит к кресту, выставлены в отдельном зале на обозрение туристам. Это ли не язычество в самой примитивной его форме – тяжелейший грех в христианстве?

Идя по этому пути, боишься поднять глаза. Справа и слева следят за каждым твоим шагом, жестом, взглядом, пытаются уловить малейший интерес, и если вдруг поднимаешь глаза, бросаешь случайный взгляд на что-нибудь, сразу же начинается: «Шопинг?», «Халло» - приглашение к вступлению в диалог, конечная цель которого – вымогательство денег.

Блуждая по арабским кварталам, я чаще слышал за спиной другие слова: «Аллах Акбар». Если «Халло» ведёт к выпрашиванию денег, то «Аллах Акбар» ведёт к интифаде – борьбе с неверными. Особенно легко слетают эти слова с губ бесхитростных неискушённых в жизни детей. Они говорят то, что слышат чаще всего, что впитывают с молоком матери. Как в Германии маленькие дети лопочут «халлё» при виде любого незнакомого человека – этому их с первых дней учат в садике, так и в арабском мире у детей на кончике языка их «аллах-акбар» при виде «неверного».

«Последний путь Христа» меня разочаровал. Я не ощутил даже намёка на те чувства, ощущения и переживания, которые надеялся испытать, идя этой святой дорогой. Совсем другие чувства – горечь, сожаление о несовершенной человеческой природе, жалость к людям, имеющим бесценное сокровище и разменявшим его на пустые безделицы - вот что владело мной.

Пройдя весь этот путь, посмотрев на жалкие, выставленные напоказ для услады взоров скучающих туристов, «святые древности», я ушёл отсюда, полный разочарования. Прошёл по улочкам до «Львиных ворот» и вышел из старого города на западную сторону.

Вход в крепость через Львиные Ворота. Отсюда начинается туристический маршрут по Виа Долороза.

В этой стороне был Гефсиманский сад и масличная гора. Я надеялся, что, может быть, можно пройти по Гефсиманскому саду, и, как максимум, отдохнуть в нём, побыть там, где Иисусу являлись ангелы.

Наивный! Весь сад, все масличные и всякие другие горы, и вообще, вся территория здесь давным-давно порезана на кусочки, поделена, огорожена, обнесена заборами и нет никаких шансов не то что пройти по ней, а даже посмотреть на неё.

Здесь уже давно понастроили церквей, монастырей, гробниц, потом стали строить вообще что попало, пока не заняли всё до последнего квадратика.

Я шёл и шёл, точней, плёлся, пока опять не ушёл далеко на юг, в мусульманский район. Тут я стал осознавать, что день уже клонится к вечеру. Так я и пробродил весь день. Не пора ли отдохнуть? Хотя бы просто посидеть в каком-нибудь тихом скверике на скамеечке. В моих долгих хождениях мне попадались такие тихие места. Я видал даже лужайки, поросшие густой травой, и на этих лужайках, на этой зелёной чистой травке тут и там сидели и лежали люди.

Я представил, как сам разлёгся бы на такой траве, вытянул ноги, расправил все мышцы, и уже от этой воображаемой картины испытал блаженство. Осталось только найти те лужайки. Кажется, они были под крепостной стеной, в старом городе. Я почему-то вспомнил Александровский сад у кремлёвской стены в Москве. Там тоже лужайки под стеной, правда, без людей, но - похоже.

Ну что ж, под стеной, так под стеной. Значит, надо возвращаться. Я развернулся и побрёл назад. И опять стал блуждать в арабских кварталах.

Лужайки с густой травой, очень удобные для отдыха.

А вот лужайка прямо под стеной.

Вот типичная и всем привычная картинка.

Опять поиски и блуждания

Солнце начало склоняться к горизонту. Я решил, что на сегодня, пожалуй, хватит, ничего уже сегодня мне делать не надо, не надо никуда идти и не надо ничего искать. Если бы получилось, я бы уже сейчас свалился где-нибудь и отключился. Но здесь ничего подходящего не было. Я уже стал подыскивать что угодно, даже обратил внимание на выставленный диван в одном из дворов. Подумал – если бы уже было темно, я бы устроился на этом диване, хотя бы до восхода солнца. Но дальше фантазий дело не пошло. И, наверно, правильно.

Здесь, всё-таки, мусульманский квартал, домА – один к одному, свободных пространств нет. А кто их знает, чем они по ночам занимаются?

Впрочем, очень скоро я увидел, нет, сначала услышал – шум толпы, свистки, гудки. Подойдя ближе, увидел – толпа в пабе и на улице, перед окном. Выставлен огромный экран, и они пялятся в него и орут.

Ах, ну да, сейчас же в разгаре «Евро-2008», чемпионат Европы по футболу. Здесь, правда, не Европа, но болельщиков и здесь достаточно. Народ южный, горячий. Наверно лучше держаться от них подальше. Не знаю, как здесь, а в Европе, в том числе и в Германии, в эти периоды народ совершенно теряет тормоза. Да им это и разрешают.

Однако мои блуждания продолжались ещё очень долго. К старому городу я как-то вышел, но обойти его почему-то никак не мог. Те ворота, через которые я зашёл днём (кстати, они называются «Мусорные»), были на ночь закрыты, да и дорога к ним тоже. Надо было пройти дальше и обойти вдоль западной стены, потом свернуть направо, идти вдоль северной стены, и там были эти лужайки.

Но у меня почему-то ничего не получалось. Раз за разом я, идя вдоль стены, заходил в какие-то тупики и глухие переулки, возвращался назад, и опять начинал поиски. И так продолжалось несколько часов. Уже давно стемнело, это сильно затрудняло ориентирование. Я уже был в отчаянии.

Начала наваливаться смертельная усталость, ведь я уже скоро сутки как был на ногах под знойным солнцем. Мой термометр показывал днём 40 градусов. Я уже был готов свалиться там, где стоял, и немедленно отключиться. О лужайках с зелёной травой я уже думал как о самой желанной вещи на свете.

В конце концов я пристроился под ярким светильником, достал свои карты и начал разбираться. Показалось, что нашёл свою ошибку. Пошёл опять, и точно – увидел – вот он – невзрачный поворотик, который я раз за разом проходил мимо, совсем близко! А я, проходя его, уходил совсем в другие кварталы. Но так я и не понял, почему проходил его, почему не замечал, ведь я шёл вдоль стены и должен был повернуть на первом же повороте. Мистика какая-то.

Но тут я уже быстро прошёл всю северную стенку, дошёл до лужаек, зашёл в угол потемней. Ноги меня уже не держали. Я нашёл бетонный блок у стены, зашёл за него, и упал на траву. Блаженно растянулся, подложил под голову рюкзак, и – отключился. Времени было около 11.20. Ровно сутки назад мой самолёт совершил посадку в аэропорту Бен Гурион.

Спал я как убитый, но недолго Было ещё темно, когда я проснулся. Дальше я уже то впадал в неглубокий сон, то просыпался.

А вокруг происходила какое-то гуляние – шумели, пели-плясали-кричали. То ли футбольные фанаты праздновали чью-то победу, то ли это у них обычное дело – болтаться по ночам.(Позже я понял, что это действительно футбольные фанаты, и праздновали они победу Турции над Россией с разгромным счётом. Весь арабский мир болел за Турцию, больше им на Евро-2008 болеть было не за кого).

Моё укрытие было достаточно надёжным, никто не пытался приблизиться к моей лужайке, за это я был спокоен. И вообще устроился я довольно комфортно, у меня была с собой тёплая куртка, она послужила мне постелью. Ночь была тёплая, даже под утро не ощущалось предрассветного холода.

Дела и проблемы следующего дня

Когда стало светать, я встал, привёл себя в порядок, перешёл на другую лужайку с поливашками, помылся, побрился.Было ещё настолько рано, что ни о каких делах не могло быть и речи. Но, несмотря на такую рань, уже попадались единичные прохожие, все такие деловые, не то, что я.

Но и я нашёл себе дело – решил пройти по парку напротив Яффских ворот, с западной стороны крепости. Моё укрытие после бурной ночи, во время которой полгорода праздновало вблизи, уже не казалось мне надёжным, тем более, что я случайно увидел, как охранник, осматривая окрестности своей территории, заглянул и в мой уголок, где я скрывался всего минут за 10 – 15 до этого.

В этом парке я решил присмотреть резервное место, если не удастся найти что-нибудь получше. В нём уже наверняка никто мне не помешает. Приглядев совершенно утаённое место, я прошёл ещё дальше, походил по кварталам и скверам, не удаляясь от крепости, потом вернулся к крепостной стене со стороны армянского квартала, прошёл по нему.

И тут обнаружил свою первую пропажу.

Мой хенди я носил пристёгнутым на брючный ремень сбоку-сзади. Спереди он мешал, сзади был рюкзак, сбоку я его тоже постоянно задевал. В конце концов он расположился сбоку и сзади, насколько позволял рюкзак. Они постоянно толкались, и мне часто приходилось его поправлять. Вот, видимо, при моих вечерних блужданиях я потерял бдительность и рюкзак, наконец, его совсем вытолкал.

Встала проблема – как-то срочно сообщить об этом домой. Ведь Нина непременно начнёт звонить в 8 часов. А как сообщить?

Вчера вечером в арабском квартале я обратил внимание на Интернет-кафе – двери его были гостеприимно открыты. Туда я, конечно, не пойду, но, судя по всему, их и здесь немало. Так что придётся поискать и, желательно, найти его ещё до 8 часов.

Другая важная задача – где-то у Яффских ворот должно быть справочное бюро с русским сервисом, надо там выяснить всё об автобусе в аэропорт назавтра.

Яффские ворота - отправной пункт многих туристических и всяких других маршрутов.

И ещё – надо найти Русское Подворье, оно находится недалеко от старого города, где-то на Яффа-стрит. Там может быть удастся узнать что-нибудь интересное и важное.

Я был очень удручён вчерашними впечатлениями от Виа Долороза, старого города и вообще от всех «святых мест» Иерусалима, ждал от них так много, много и получил, но совсем с другим знаком.

Мне остро требовалась какая-то компенсация, чтобы в какой-то мере удовлетворить мои духовные ожидания от этого визита на Святую Землю.

И я мог её получить . В полной мере и даже с превышением. Ведь я был, всё-таки, на Святой Земле, она не ограничивалась ни Старым Городом, ни всем Иерусалимом.

В моих планах, когда я только собирался сюда, был и такой фантастический, эфемерный пунктик – окреститься в святой реке Иордане, там, где крестился Иисус Христос.

Хотя не такое уж это и несбыточное желание, и возникло оно не на пустом месте. В Интернете на туристических, и, особенно, на паломнических сайтах писали, что эта процедура, или, правильней сказать, таинство, довольно широко осуществляется в нынешнее время, и недалеко от Генисаретского озера, там, где Иордан вытекает из него, даже оборудовано специальное место для крещения и называется оно Ярденит. Многие паломники в основном за этим и едут сюда, или окреститься, кто ещё не покрещён, или просто омыться в святой воде Иордана. Так что шанс такой у меня был, и вполне реальный.

Но пока меня занимали задачи более приземлённые – найти Интернет и отправить е-майл, и узнать, как мне завтра попасть в аэропорт. Справочное бюро у Яффских ворот я нашёл быстро, но оно было ещё закрыто.

Русское подворье я тоже нашёл без особых проблем, это оказался большой красивый храм в древнерусском стиле. Но там у входа висел режим работы, согласно которому по понедельникам храм закрыт. Так что всё, что я связывал с ним, откладывалось на завтра.

Храм Иерусалимской миссии Московской Патриархии. В нём располагается Русское Подворье.

У меня сложилось ощущение, что они тут вообще спят до обеда, а по ночам гуляют. Уже день в разгаре, а всё везде закрыто.

Суббота у евреев – святой день, они боятся даже пальцем пошевелить в этот день, даже кнопку лифта нажать. Это у них считается работой, а работать в субботу – грех. Воскресенье у них официально – обычный рабочий день, но, поскольку другие в этот день отдыхают, у них тоже не получается в воскресенье обычного рабочего дня. А в понедельник все приходят в себя после выходных, очень долго раскачиваются, большинство магазинов, лавок, учреждений и прочих общественных и публичных мест открываются только к обеду, а то и к вечеру.

Первое, что я нашёл открытым, было справочное бюро. Но и в нём возникли проблемы. На окне у них висело объявление о том, что в июне их русскоговорящего сотрудника не будет. Так и оказалось. Но я уже был готов к этому. Про автобус в аэропорт Бен Гурион можно спросить и на английском.

Справочница начала было что-то искать в своём компьютере, но действия её были какие-то неуверенные, то ли вопрос был для неё нетипичным, то ли она плохо разбиралась в компьютере, то ли просто тормозила. Тут ей попался на глаза парень, стоящий в дверях в соседнюю комнату, как я позже понял, он тоже тут работал в соседнем помещении, но к справочному бюро отношения не имел.

Но главное – он говорил по-русски, и этим очень выручил её, а меня ещё больше. Она переадресовала меня к нему, парень оказался грамотным и компетентным. Выяснив точно, что мне надо, подсел к соседнему компьютеру и через несколько минут распечатал расписание автобусов, идущих в Бен-Гурион в нужное мне время, причём я задал довольно широкий диапазон, чтобы иметь свободу выбора.

Передавая мне распечатку, он подробно разъяснил, откуда и когда ехать, где делать пересадку, где и как платить за билет, и где никак не платить. Здесь тоже в аэропорту ходили свои служебные автобусы. Этот парень оказался для нас – меня и справочницы, настоящим спасителем. Она что-то ему потом говорила, типа того, что он сделал за неё её работу, а позже, много раз проходя мимо этого справочного бюро, я уже видел его на месте отсутствующей русскоговорящей сотрудницы. Похоже, при моём непосредственном участии парня подключили к важному делу.

Сейчас же, воодушевлённый таким исчерпывающим ответом, я тут же подкинул ему вопрос и про Интернет. Это уже была полностью его стихия. Он достал карту старого города, которую они давали клиентам, быстро отметил на ней несколько ближних пунктов, предоставляющих Интернет-услуги, и дал её мне с подробными объяснениями.

Все эти пункты находились тут же, в крепости, на территории старого города. Один был метрах в пятидесяти, за углом, ещё один аж на Виа Долороза.

Я вышел из бюро, глубоко благодарный за предоставленную информацию.

Все Интернет-точки, конечно же, были закрыты. Может быть вообще они открываются только вечером? Но делать нечего, надо ждать. Я стал бродить по улочкам старого города, периодически обходя отмеченные пункты, но – пока безрезультатно.

Вокруг этого Интернет-бюро в старой крепости я ходил полдня, пока дождался его открытия.

Большинство магазинов и лавок ещё закрыто, туристы и гости тоже пока заняты утренними процедурами, так что было здесь относительно пустынно. Время уже позднее, по моим меркам. Я уже смирился с тем, что не смог сообщить о себе до восьми часов, пустил всё на самотёк, пусть будет то, чему суждено быть.

Правда я сделал ещё одну попытку – на площади за Яффскими воротами, прямо напротив справочного бюро, торчали несколько телефонов-автоматов. Не позвонить ли мне в Германию? Перечитав руководство на корпусе телефона, я не нашёл ничего, что помогло бы мне это сделать, и отказался от этой авантюры. Однако позже, после очередного обхода Интернет-точек, по-прежнему найдя их все закрытыми, я всё-таки зашёл в справку. Мой знакомый парень уже сидел за столом перед компьютером, и сразу приветливо спросил меня, нашёл ли я то, что искал. Я сказал, что все Интернет-пункты закрыты, и спросил его про телефон. Он объяснил, что позвонить можно только с телефонной картой, но все эти телефоны не имеют выхода, так что мне нет смысла суетиться После этого я окончательно смирился и стал ждать, когда откроется Интернет.

Стена плача - иудейская святыня

В одном скверике я присел на скамеечку, стал смотреть карту, высматривать, куда ещё сходить. Подскочил какой-то араб, приветливо заговорил, стал спрашивать, куда мне надо, предлагать помощь. Я как-раз разглядывал Стену Плача, размышляя, почему я у неё ещё не был. Очень многие считают её главной достопримечательностью старого города, крепости, да и всего Иерусалима. Ведь этот кусок стены – единственное, что осталось от грандиозного и величественного в былые времена Храма Соломона. Он - примерно то же, что пирамиды в Египте.

Я и ответил этому «помощнику», что хочу к Стене Плача. Тут же выяснилось, что он говорит по-немецки, а Стена Плача знает даже по-русски. Чем-то он напомнил мне своей внешностью Ахмеда из Каира, впрочем, и манерами тоже. Потом я, вспоминая свои впечатления, понял, что арабы вообще везде одинаковые, во всём арабском мире, что в Египте, что в Израиле, или ещё где-то.

В общем, он меня повёл. От этого скверика до Стены Плача было очень близко, дошли мы быстро, но плутали очень сильно. Я, было, подумал, что сам не смог бы найти, хотя позже всё-таки прошёл этими же путаными переулками и довольно хорошо сориентировался в них.

Он привёл меня в место, откуда была видна терраса, с которой открывался вид на площадь и всю панораму перед Стеной. Я уже много раз видел всё это в Интернете и в путеводителях. Дальше мой «Ахмед» не пошёл, то ли ему нельзя приближаться к этой еврейской святыне, то ли он просто сам не хотел.

Здесь он стал требовать от меня деньги. Ну что ж, вполне естественно. А ты что хотел, или забыл, где находишься? Только просил он уж слишком много, на мой взгляд – 100 шекелей или 20 евро. Я в конце концов выгреб ему несколько двухевровых монет, специально приготовленных на чаевые, сказав, что больше у меня нет.

Дальше я пошёл сам. Выйдя на террасу, полюбовался на всю большую площадь, на стену, и стал спускаться вниз. Но там ещё надо было пройти проверочный пункт. Процедура оказалась необременительной. Я снял рюкзак, положил его на просвечивающее устройство, прошёл через рамку, и меня пропустили.

Вот я и на площади у Стены Плача!

Площадь перед иудейской святыней - Стеной Плача. Сразу за моей спиной пункт проверки чтобы злоумышленники и террористы не проникли к Стене и не разрушили её.

Я много слыхал, и читал, что в неё, в щели между камнями, засовывают записки с желаниями, и эти желания потом исполняются. Но как-то даже не обратил внимания, что это касается только иудеев. К Стене пускают только их.

Собираясь сюда, я тоже хотел написать такую записку, но как-то не нашёл за множество дней нескольких минут на это дело. И только сейчас, как какой-то Федя из глухомани, достал огрызочек бумаги и, стоя посреди площади, начал царапать в нём свои желания. Конечно, на меня обратили внимание, какой-то молодой иудей с пейсами подошёл и на английском языке предостерёг меня от глупости, которую я собирался совершить. При этом он показывал на щит, стоящий поблизости, на котором были расписаны правила поведения в этом месте. Я это уже, конечно, прочитал, но того, о чём он мне толковал, там не увидел.

Короче, глаза мои открылись, я всё понял, и сделал выводы.

Конечно, кому-то, если не каждому, может показаться величайшей глупостью: написал бумажку с желаниями, сунул её в камни, помолился, и желания исполнились. Но я понимаю это по-своему. Есть такая методика: чтобы исполнилось желание, надо его хорошо, ясно и чётко представить, искренне поверить, что оно уже где-то есть осуществлённое и скоро придёт в твой мир, и непременно выразить в этом мире. А «выразить» проще всего, записав его на бумаге.

Вот «принцип действия» «механизма», по которому работает Стена. Ведь главное в этом деле то, что всё это работает, желания действительно исполняются, и это происходит уже сотни лет. Не знаю, как это происходит, может быть у них желания скромные, может быть у них не хватает фантазии на большие желания, или они не хотят напрягать Стену на несбыточные желания?

Для меня было ясно одно – не обязательно втыкать записку в стену. Обязательным является только выражение желания, то есть необходимо записать его на бумажке. И если уж это место такое святое и пронизано высокодуховными энергиями, то достаточно просто оставить записку здесь. Так я и сделал, когда уходил с этой площади.

Перед уходом я подошёл к источнику воды в центре площади. Предполагалось, что вода в нём – освящённая, или, по местному – кошерная. У меня была почти пустая полторашка Пепси, я её допил и набрал в неё этой святой воды. Позже вылил её в мой «питьевой» рюкзак.

Благоустроенный источник Святой Воды.

Завершение утренних дел

Выбравшись из этого места, я поспешил к Интернет-точкам. И – о, радость, ближайшая к Яффским воротам была настежь гостеприимно открыта! Я ворвался в неё, наверно, боялся, что её двери захлопнутся перед моим носом. Но всё получилось хорошо.

Руководила здесь молодая монашка, в чёрном монашенском платье и монашенским платком на голове. Она приветливо встретила меня, мы быстро договорились, оказалось, что минимальная плата у них – 10 шекелей, наверно, за час работы. Мне это показалось очень мало, не знаю, как другим. Обычная ситуация, когда мой спрос оказался велик, а их предложение - свободным. Там сидел всего один интернетчик.

В общем, всё прошло как по маслу. Я сразу вошёл в свой почтовый сервер, быстро просмотрел почту, там ничего важного не было, и быстро сочинил короткое письмо. Все свои приключения описывать не стал, сказал только, что у меня всё хорошо, только телефон потерял. Письмо отправил всем – Максиму, Андрею и Насте.

Кстати, у Нины тоже есть емайл, Андрей совсем недавно сделал ей почтовый ящик, но ей я отправлять не стал, она почту не смотрит. Просто написал в письме, чтобы они ей срочно позвонили.

Как я и предполагал, Максим первым прочитал моё послание – он всегда в он-лайне. Тут же позвонил и сказал, чтобы они заблокировали мой телефон. А я об этом как-то и не подумал, наверно потому, что он был у меня отключён в целях экономии. Андрею пришлось повозиться, пока он искал концы на телефонном сайте, но, в конце-концов, нашёл и всё сделал, правда, пришлось немного заплатить.

Но если бы телефон у меня не был отключён, это была бы катастрофа! Очень быстро можно было бы наговорить в роуминге на сотни евро.

Больше у меня в этой Интернет-лавочке дел не было. Рассчитался и вышел.

Всё, теперь можно и расслабиться, самые неотложные дела сделаны. А что не сделано, отложено на завтра. Я имею в виду визит в Русское подворье.

Возникло какое-то неопределённое, подвешенное состояние – вроде бы столько интересного и важного вокруг, ходи и смотри, мотай на ус и, пока здесь, куй железо. Но я, довольный тем, что две главные заботы – расписание автобуса в аэропорт и письмо домой - свалились с плеч, не придумал ничего лучше, чем пройтись по городу, дойти до автовокзала, там окончательно убедиться, что с автобусом проблем не возникнет, ну а дальше видно будет.

Впрочем, что в этом плохого, или, недостаточно хорошего – прогуляться ещё раз по древнейшему городу, посмотреть на его жизнь, на людей, на старую, очень старую, и новую архитектуру.

И, всё-таки, главное – люди. Какие они разные. Какие только персонажи не попадаются на улицах Иерусалима!

2/3 населения Иерусалима составляют евреи,1/3 – арабы, и пара процентов – христиане. В еврейских кварталах редко встретишь араба, только в лавках, магазинчиках, ресторанчиках, ну и на простых, неквалифицированных работах. В арабских кварталах евреев ещё меньше.

Довольно много бомжей, или таких, которые выглядят бомжами. Особенно в местах скопления людей. Много их в старой крепости и около неё. Удивила меня православная монашка-нищенка, просящая милостыню прямо на улице старого города, среди лавок. (впрочем это, наверно, неудивительно – милостыня и православное христианство тесно связаны).

Попадаются и ненормальные, больные персонажи. Один пристал ко мне недалеко от Яффских ворот, начал что-то спрашивать или объяснять на беглом английском, и так долго лопотал, что я не мог дождаться короткой паузы, чтобы дать понять, что ничего не понимаю. Кончилось тем, что через несколько долгих минут от крепости подбежал охранник и стал его отгонять от меня.

Наверно этого говоруна здесь все уже знают и к крепости не подпускают. Я пошёл прочь восвояси и постарался с ним больше не пересекаться.

Но есть и нормальные, отзывчивые и доброжелательные прохожие. Бывает, спрашивают, не могут ли чем-то помочь, видя мой блуждающий взгляд и неуверенную походку ( - Cann I help you?). Если я могу сказать, что мне надо, охотно отвечают.

Но бывают и другие, загадочные ситуации. Когда я, например, забредаю в арабских кварталах в какой-нибудь глухой тупик или голый пустырь, где нормальному человеку ничего не может понадобиться, могут подъехать следом на машине, остановиться поодаль и, как бы не обращая на меня внимания, заниматься своими делами, или просто зайти следом за мной и стоять в стороне, изредка скользя взглядом в мою сторону. Смысл и цель такого поведения я так и не понял.

Дети более непосредственны, особенно, если их несколько. Или пристают со своим «Hallo», или бормочут «Аллах-Акбар». Но черту не переступают. Если я, не обращая внимания, прохожу мимо, быстро отстают. Тем временем я не спеша, но быстрым шагом, дошёл до конца Яффастрит, где располагался автовокзал, и тут только понял, что он тоже сегодня закрыт по случаю выходного. Вот почему парень в справочном бюро, когда я спросил у него, как доехать автобусом до аэропорта, сочувственно смотрел на меня, пока не выяснилось, что я улетаю завтра.

Обойдя полностью закрытое и пустое здание вокзала, я смирился с этим, тем более, что для меня это ничего не меняет.

Яффо-стрит. Она проходит через весь город и направлена прямо на древний город Яффо рядом с Тель-Авивом. Тель-Авив был построен гораздо позже, уже в наши времена.

Теперь встал вопрос – куда дальше? Пойду-ка я потихоньку назад, туда, где интересней, где много людей. И пошёл, но не по Яффастрит, а по параллельной улице, ну и, конечно, забрёл чёрте-куда. Уже вначале я понял, что иду не туда, но упорно двигался вперёд, пока не забрёл в окончательный и бесповоротный тупик Дальше домов совсем не было, только где-то вдали, за выжженной и поросшей чахлыми кустиками пустошью, проходил шумный автотракт, уходя куда-то за горизонт.

Только тут я достал карту и стал разбираться, где же я нахожусь. Карта Иерусалима у меня была хорошая, мне её дали в справочном бюро. По ней я и разобрался, что зашёл совсем в другую сторону.

По солнцу сориентироваться здесь совсем невозможно, несмотря на его постоянное присутствие на ясном, совершенно безоблачном небе и беспощадную, всё сжигающую яркость. (У меня на этом солнце уже в первый день совершенно почернел от загара нос, и потом дома за два дня полностью облез. Да и руки по локоть тоже, правда, не так сильно и не так быстро).

Вифлеемские святыни

Итак, я забрёл в другую сторону, а точней, на юг. И шумный тракт вдали шёл на юг, а ведь там – Вифлеем.

А не пройтись ли туда, ведь учитывая то, что я сейчас уже в южной части Иерусалима, до него должно быть близко. Время ещё не позднее, всё-равно его надо куда-то девать. Короче, пошёл.

Дошёл довольно быстро, действительно, отсюда до него было уже рукой подать. Шёл в основном городскими кварталами. В Вифлееме тоже как-то быстро нашёл главную достопримечательность – место, где родился Иисус. Но она меня так же разочаровала, здесь та же история, что и на последнем пути Иисуса Христа и на месте Его смерти и погребения.

Во-первых, вообще сомнительно, что Он родился в этом месте. В Израиле несколько Вифлеемов, и они существовали уже в библейские времена. Этот Вифлеем имеет перед другими то преимущество, что находится ближе других к Иерусалиму. Для паломников, прибывающих сюда, чтобы посетить христианские места, это удобно, не надо далеко ходить.

А про то обстоятельство, что он никак не мог лежать на пути из Галилеи в Иерусалим, уже не вспоминают.

Мы имеем в своём мире то, что хотим, и христианский мир так и решил – здесь будет Вифлеем, в котором родился Иисус Христос, и никаких других Вифлеемов. И обустроил выбранное, или «назначенное» место рождения Иисуса величественным храмом, украсил всё золотом, придумал соответствующую легенду и нашёл все необходимые доказательства своей версии, и сейчас все паломники идут сюда, чтобы поклониться святому гроту, где Он родился, и святым яслям, из которых Он впервые увидел этот мир.

Храм Рождества Христова. Глубоко в его недрах упрятан грот, в котором Иисус Христос появился на свет.

Спуск в грот, где, как утверждают, родился Иисус Христос.

Обойдя всё на несколько раз, походив между колонн огромной Церкви Рождества Христова, я вышел, верней, выполз из неё (вход в церковь очень низкий, чуть больше метра, говорят, это сделано для того, чтобы в неё не въезжали на ослах и лошадях), и не спеша отправился назад, в Иерусалим.

День уже склонялся к вечеру. Как-то он относительно быстро пролетел, я, даже, не успел выдохнуться. Впрочем, это понятно, вчерашний день был намного насыщенней. Вчера я все 24 часа был на ногах, и прошёл не только почти через всю страну с запада на восток, но и Иерусалим пересёк несколько раз. Сегодня же «всего лишь» походил по окрестностям.

Дойдя до Иерусалима, я свернул на восток, и вышел к старому городу. Здесь уже начали сворачивать торговлю, в старом городе внутри крепости они закрываются довольно рано. Хотя я не уверен, может быть это у них только по понедельникам так.

Определённого плана на остаток дня у меня уже не было. Я просто бродил по старому городу, заглядывая туда, где ещё не было закрыто или только открывалось с приходом вечера.

Зеркало в витрине какой-то лавки. Я, по традиции, как в Венеции, Каире и везде сфотографировался.

На ночлег я рассчитывал в Русском Подворье, там должны быть гостиницы для паломников. Но так как сегодня Подворье закрыто, эти расчёты пришлось отставить. Значит, не зря я утром присмотрел уютный уголок в парке напротив Яффских ворот. С приходом темноты я, не спеша, прошёл в своё укрытие, растянулся на густой траве, и скоро отключился в сладком сне.

Спал я урывками, засыпал, просыпался, опять засыпал. Окончательно проснулся с рассветом, точней, когда начало светать. Солнца ещё не было. Я выполз из своей «спальни» на открытом воздухе, прогулялся до лужайки с поливашками, помылся, побрился, привёл себя в порядок.

Русское подворье

Итак, сегодня моя цель – попасть в Русское Подворье, там выяснить обстановку, порасспрашивать, что я могу ещё сегодня сделать. В принципе я был готов к любому ходу событий. Минимум, или, иначе говоря, тыл, был обеспечен – все подробности, как вернуться домой я выяснил, с этим проблем не было. А всё остальное – если получится – хорошо, а не получится – тоже переживём.

Под остальным я подразумевал крещение в Иордане. Вот такой ход конём я всё-таки хотел совершить. Это скомпенсировало бы моё разочарование от всего того, что сделали здесь, на Святой Земле, со всеми христианскими святынями.

Подворье открывается в восемь часов. В ожидании этого я опять зашёл в старый город, побродил по затаённым переулкам, пока они ещё были свободны. Посмотрел на самых ранних торговцев, уже начавших занимать свои места. Потом посидел на скамеечке в скверике, недалеко от подворья.

Интересное дерево в скверике.

Рядом росло какое-то плодовое дерево, я так и не понял, что это за плоды. Но было очень вкусно. Это был мой завтрак. Кстати, бутербродики, которые уже несколько дней тосковали в моём рюкзаке, я тоже съел, правда, без особой охоты. Не везти же их назад. Да и места немножко освободилось.

Дождавшись восьми часов, пошёл в Подворье. Обошёл храм, собираясь с духом. Увидев, как в него вошёл мужчина, по всем признакам служитель, зашёл следом. Внутри – типичная церковь. Для начала обошёл, посмотрел на иконы, бросил несколько монеток в ящик для пожертвований. Посидел перед аналоем, расслабился, настроился на разговор, и пошёл искать кого-нибудь.

В коридорчике перед входом служитель, вошедший передо мной, деловито раскладывал что-то на столе, вынося это из соседней каморки. Я обратился к нему, могу ли задать вопрос. В результате короткого разговора выяснилось, что у них в этом храме тоже можно окреститься, но только в пятницу. О крещении в Иордане он ничего не знал и посоветовал обратиться к «матушке Ольге», она тоже сновала здесь в другой каморке - женщина лет сорока или около того.

Разговор с ней оказался более продуктивным, она слышала о крещении в Святом Иордане и, попросив подождать, вошла внутрь храма. Через несколько минут вышла и дала мне листок бумаги с телефоном отца Романа, который осуществлял это таинство. Поговорили с ней, она, узнав, что я сам хочу покреститься, посоветовала не затягивать с этим. Поблагодарив её, я вышел.

Итак, первый шаг сделан. Пока всё складывается. Надо позвонить отцу Роману. Как звонить я уже знаю. Времени у меня ещё вполне достаточно, так что всё может получиться.

Я вернулся к Яффским воротам. Там рядом с Интернет-точкой, в которой был вчера, я заприметил такой же пункт, выполняющий телефонные услуги, и купил самую дешёвую телефонную карточку. Потом прошёл к автоматам напротив справочного бюро и стал звонить.

Это был, наверно, номер его мобильника. Он ответил сразу, быстро понял, что мне от него надо, и тут же начал уточнять подробности. Очень хороший признак, значит, пока всё получается. По его вопросам чувствовалась крепкая деловая хватка. Наверно, это его бизнес, помимо служения божьему делу. Совершение этого таинства ведь оплачивается, и в церкви тоже.

Предупредив об оплате, он стал выяснять, где я нахожусь, потом подробно рассказал, как до него доехать – он находился в Иерихоне, и как его там найти. Спросил, хочу ли я просто окреститься, или мне надо ещё свидетельство о крещении. Ну конечно, надо. Тогда придётся ещё доплатить, и дать некоторые анкетные данные. Да, пожалуйста, надо, так надо.

Разговор получился короткий, но очень насыщенный и деловой. Как-то стремительно всё решилось, и не нашлось секунды для сомнений и колебаний. Ну что ж, надо идти на автовокзал, оттуда идут автобусы во все направления, и в Иерихон тоже.

Дошёл я довольно быстро, уже не раз проходил этот путь. Можно было и не спешить, времени до рейса оставалось вполне достаточно. Я подошёл к справочному окошку, убедился, что нужный мне автобус идёт в нужном направлении. К тому же там были наглядные табло.

Подошло время, я вышел к стоянкам. И здесь пришлось ещё подождать. Рейсов очень много, во все концы страны. Автобусы подъезжают к посадке, быстро загружаются и отъезжают, за ними подъезжают следующие.

Подошёл и мой. Расчёт у водителя. Я уточнил у него стоимость, дал деньги, он отсчитал сдачу и вернул с билетом. Пока идёт как надо.

Крещение в Иордане

Иерихон близко, километров 25. Доехали быстро. Иерихон – маленький городок, старый город весь поместился в небольшой крепости. Я вышел из автобуса, прошёл вперёд метров 150, как было сказано, нашёл стоянку машин, среди них высмотрел внедорожник Мицубиси Паджеро, сверил номер. Пока всё сходится. Стал ждать.

Ждал недолго. Отец Роман, как и положено, был в рясе, бородка, зачёсанные назад волосы, собранные в пучок. Этот имидж он, наверно, специально вырабатывал, как рабочий или служебный костюм. Очень тепло приветствовал, попросил прощения, что мне пришлось подождать. Не откладывая, предложил размещаться в своём лимузине, сам сел за руль. С ним был какой-то мужичок, то ли парень, но он был такой скромный, совершенно незаметный. Сел сзади. Я сидел рядом с водителем.

Поехали, выехав из города, отец Роман заговорил с этим парнем, и всю дорогу они обсуждали какие-то чисто житейские, для них, наверно, важные дела. Я, в общем, был рад, что на меня не обращают внимания.

Доехали быстро. От Иерихона до Иордана рукой подать. Вышли из машины, прошли к реке. Там оказалось оборудованное место, какая-то бетонная плита с заборчиком. Отец Роман переоделся, наверно, специальная ряса у него для этой процедуры. Одел её на голое тело. Мне тоже предложил белую длинную рубаху – так положено по обряду. Мы спустились в воду, встали рядом с плитой.

Он прочитал, согласно ритуалу, подготовительные молитвы, освятил воду, после этого приступил ко мне. О чём-то спрашивал, не вникая в ответы, потом трижды окунул меня в священную воду Иордана.

Я был как во сне. Солнце палило, вокруг стояла тишина, только чуть-чуть шелестели листья и журчала водичка. Какая-то стрекоза облетала нас, нарушая безмолвие своим жужжанием и стрекотанием. Я ещё подумал - к Иисусу Христу слетела голубка, когда Его крестил почти в этом же месте Иоанн Креститель. А ко мне вот стрекозка прилетела, тоже тварь божья.

Вот таким было моё крещение в Иордане. Отец Роман сфотографировал меня для памяти об этом важнейшем в моей жизни событии.

По окончании обряда мы выбрались на берег, обтёрлись, чуть-чуть обсушились и, одевшись, поехали обратно.

Всё, дело сделано! А день только подходит к середине. В Иерусалиме мне уже надоело бродить. Можно сразу поехать в аэропорт, но там придётся болтаться очень долго в ожидании рейса, он около двух часов ночи. Не съездить ли мне ещё куда-нибудь? Куда там Иисус Христос направился после крещения? В пустыню, кажется, и пробыл в ней сорок дней.

А не съездить ли мне в Кумран? Самая настоящая пустыня, там Он и был. Это место очень популярно у туристов, наверняка туда ходят автобусы. Посмотрю пещеры, в которых скрывались ессеи, писали свои записки, ставшие потом апокрифами.

Я стал выяснять у отца Романа, можно ли так сделать? А чего ж нельзя, можно. От этой же остановки, на которую я приехал, автобусы туда и ходят, только надо уточнить, когда. А от Кумрана можно в Иерусалим вернуться, это ещё проще.

Мы подъехали к городскому автовокзалу, отец Роман быстро выяснил обстановку. Рейсовый автобус на Кумран ходит только два раза в день, но там уже стоял микроавтобус туда же, собирал пассажиров. Стоимость проезда в нём почти такая же, как и в рейсовых, то есть очень недорого.

Кумранская пустыня

Отец Роман пожелал мне счастливого пути, мы рассчитались, он передал мне моё свидетельство о крещении, уже заполненное, подписанное, и с печатью местной епархии от Московского патриархата. Я сел в микроавтобусик, ещё немного подождали, пока заполнились все места, и поехали. Минут через 20 уже были в Кумране – голое место на крутых выжженных холмах у Мёртвого моря. Только одно небольшое здание обозначало этот известный на весь мир посёлок древних отшельников, живущих в библейские времена в выкопанных в склонах холмов пещерах.

Вышли из автобуса. Группа туристов со своим гидом пошла в свою сторону, я – в свою. До автобуса в Иерусалим было ещё два часа, или четыре, до следующего. Это время было моё. Конечно, не сорок дней, как у Христа, но походить по прилегающим холмам я успею.

А, кстати, отсюда до Иерусалима около 20 километров, это расстояние я прохожу за три часа…?? Но на этот раз я не стал испытывать судьбу. Мне показалось, что это слишком рискованно. Одно дело – идти по гладкому, асфальтированному шоссе, и совсем другое – по выжженной, холмистой пустыне, с непрерывными крутыми подъёмами и спусками, без дорог и тропинок. Где-нибудь вблизи от дома я бы непременно устроил себе такое испытание, но здесь решил не рисковать. Или будь я один, и тогда бы меня ничто не остановило. Но в своих путешествиях мне всегда приходилось думать о маме, Нине, как они там переживают и считают часы до моего возвращения.

К тому же это Палестинская автономия. В общем, не решился я идти через пустыню. Но зато здесь нагулялся вдоволь. Ориентироваться было легко, всегда можно подняться повыше и увидеть синюю гладь Мёртвого моря.

В этих пещерах были найдены бесценные записки ессеев, сохранившиеся с библейских времён. После этого затерянный в пустыне у Мёртвого моря Кумран стал известен на весь мир.

Ходить и в самом деле было тяжеловато, долгие подъёмы сменялись затяжными спусками, каменистая, местами сыпучая земля под ногами сильно затрудняла движение.

Пустыня в районе Кумрана, где Христос провёл 40 дней. На заднем плане - Мёртвое море.

Но зато здесь я в полной мере мог испытать то, за чем сюда ехал. Вокруг всё было так же, как и во времена Иисуса Христа, по этим холмам он ходил, здесь мучился от жажды и нестерпимого зноя. В этом аду мне легко было представить дьявола-искусителя, который донимал Его своими нелепыми и дешёвыми приманками, всеми богатствами земными и властью над всей Землёй, Его, которому принадлежала всё Вселенная.

Бродя по изнывающей от зноя земле, размышляя о давно минувших днях и событиях, я не очень наблюдал за временем. Когда взглянул на часы, увидел, что на ближайший автобус я, пожалуй, не успеваю. Ну и ладно, почему-то я сразу так и подумал, что уеду на следующем. Потихоньку стал сгибать маршрут, чтобы всё-таки вернуться. Впечатления и ощущения от этой пустыни я получил, этого мне достаточно. Ведь если рассудить, я получил больше, чем рассчитывал, намного больше.

Крещение в Иордане… Мог ли я об этом мечтать?! Хотя бы в то время, когда писал Евангелие от Иисуса. Тогда это для меня было абсолютно несбыточно. И окрестили меня совсем близко от того места, где крестился Христос. Я знаю, что тот иорданский рукав, где, как установили историки и археологи, крестил Иоанн Креститель, уже давно пересох, и сейчас он вообще находится на территории соседнего государства Иордания. Король Иордании и его правительство поощряют посещение этого места туристами и паломниками, это приносит им доход и повышает престиж.

Только сам Израиль почему-то равнодушен к этому. Впрочем, понятно – еврейское государство, в котором главная вера – иудаизм, что им до христианских святынь? Это видно хотя бы по Иерусалиму. Народ, избранный Богом, отвергающий своё избрание, отвергающий величайшую милость Божью…

Так плюс к крещению я ещё смог побывать в той самой пустыне, в которую после крещения ушёл Иисус, чтобы окончательно осознать свою миссию, полностью очиститься и подготовиться к её исполнению. Мог ли я мечтать о чём-то подобном?!

Когда меня спрашивали о цели моего приезда и я отвечал – побывать на Святой Земле, за этим обычно следовал вопрос – Вы христианин? Мне казалось, что всё это само собой разумеется, зачем ещё посещать Израиль, особенно Иерусалим? Конечно, я был неправ. Его посещают с самыми разнообразными целями. Даже отдыхать и наслаждаться природой сюда едут, хотя вот этого я совсем не понимаю. Нет там ничего в этом смысле, во всяком случае, в той же соседней Турции, или в Египте, намного интересней и несравненно больше замечательных туристических мест.

Ну да ладно, сколько людей, столько и мнений. Каждый живёт в своём мире и видит только своё, даже если все живут в одном месте и смотрят на одно и то же. Мне гораздо интересней было походить по пустыне, чем, например, валяться на пляже в самом популярном курорте Израиля Элате, на берегу Красного моря, или в каком-нибудь санатории Мёртвого моря, которыми так гордится туристическая индустрия Израиля.

В то время, в Кумране, я ещё не совсем ясно осознавал происходящее, да и только что происшедшее, тоже. Только позже, летя домой в самолёте, в расслабленном состоянии, когда все заботы остались позади и впереди была только приятная и беспроблемная дорога к дому, я смог всё обдумать, разложить по полочкам и осознать. Только тогда я начал понимать всю грандиозность и историческое значение происшедшего. Да и то не до конца.

Большое видится на расстоянии.

А тогда, нагулявшись по пустыне, вкусив малую песчинку от тех переживаний и ощущений, которые две тысячи лет назад выпали на долю Иисуса Христа, я возвратился на стоянку автобуса. Он уже стоял, наполовину заполненный, или, может быть, наполовину пустой (как тестовый стакан для определения оптимистичности или пессимистичности испытуемого человека).

Я вошёл, заплатил за билет и забился в самый конец, на галёрку.

Возвращение

Всё! Всё выполнено и достигнуто. Сейчас – домой. Я чувствовал себя так, будто гигантская гора свалилась с плеч. Я уже хотел назад, в свой город, поскорей добраться до дома, залезть в сауну, пропариться, отмокнуть и полностью смыть весь наружный слой кожи. Потом выпить горячего ароматного чая или кофе, съесть чего-нибудь вкусного. Посидеть за компьютером, по которому уже соскучился.

Прилечу в Мюнхен я ранним утром, дома буду ещё до обеда, на работу мне выходить только в следующий день, так что весь день – мой. Я уже начал отдыхать, хотя до дома было ещё три тысячи километров и около суток пути. Осталось только ждать.

Подошло время, автобус тронулся . За окном проплывали безжизненные пейзажи самого низкого места на земле. Мёртвое море расположено на 400 метров ниже уровня океана. Я в своих блужданиях по пустыне так увлёкся, что даже забыл проверить это своим высотомером в часах.

Дорога на Кумран.

Довольно быстро доехали до пригородов Иерусалима. Долго колесили по городу, наконец прибыли на автовокзал. Отсюда лежит мой путь дальше. Я вошёл в здание вокзала, сверил время на табло с моим расписанием. Можно уже выходить на стоянку. Вышел, подождал минут пятнадцать. Автобусы тут обычно подходят за несколько минут до отправления, так как идут один за одним.

Сел в автобус, сразу за водителем, чтобы внимательно за всем наблюдать и отмечать. Ведь предстояла ещё пересадка где-то вблизи от аэропорта, как бы не прозевать. Но мне удалось отметить нескольких пассажиров, взявших билеты по той же цене, что и я, значит, до Бен Гуриона. Вот за ними я и буду наблюдать.

Доехали без приключений. Весь этот путь я протопал ногами, но из окна автобуса он совсем не такой, как я его видел, к тому же в обратную сторону. Момент, когда надо было выходить, я хорошо вычислил, вышел со своими попутчиками. Правда, здесь немного переволновался, заскочил не в тот автобус, но водитель меня выгнал, и правильно сделал. Я успокоился, сосредоточился, и уже не ошибался. Только удивился тому расстоянию, что с этой остановки было ещё до аэропорта, я думал – гораздо ближе.

В аэропорту же опять не обошлось без приключений. Во-первых, когда я вылил в туалете воду в раковину из своего рюкзака – зачем она мне в самолёте? – это не осталось незамеченным. Я же говорил уже, что здесь они наблюдают за каждым шагом каждого пассажира. Эти мои манипуляции, видимо, вызвали подозрение, и через некоторое время ко мне подошёл охранник и попросил предъявить документ. Впрочем, этим всё и ограничилось. Он взглянул в мой паспорт и оставил меня в покое.

Во-вторых, на проверке, точней, после неё, тоже пришлось попереживать. Мне нашли русскоговорящего парня-проверяющего, и он очень долго пытал меня своими расспросами: почему багажа нет, почему так мало был здесь, у кого был, зачем был, не передали ли что-то с собой, когда и зачем был в Египте и ещё тысяча подобных вопросов. Но был он очень дружелюбен, вопросы его были не против меня, а в мою защиту от лишних проблем, и он это объяснил.

Но потом они с помощницей отправили меня не туда. Я никак не мог найти окошко своей авиакомпании, их там, этих окошек, не меньше сотни. Раз за разом я проходил через все, высмотрел глаза, но ничего не находил. Потом пошёл по всем залам, по всему этажу, но – бесполезно. Потом уже начал спрашивать, и опять, как это было в Венеции, мне крутили мозги и ничего не могли объяснить.

Ну что за наваждение?! В конце концов я, собравшись с мыслями, рассудил, что надо искать русскоговорящего. А ведь этот парень в какой-то мере отвечает за то, чтобы я нашёл своё окошко, ведь он меня должен отправить на регистрацию. И я пошёл к нему. К счастью, довольно быстро я его нашёл и сходу высказал свою проблему, мол, не могу найти… Он задумался, хотел уже куда-то идти и там выяснять, но тут вдруг вспомнил.

Оказывается, совсем близко от этой проверки есть ещё узенький проход. Я думал, что это служебный и даже не пытался там смотреть, а как раз в нём был вход в ещё один зал, и в нём-то и было моё окошко. Только после этого всё встало на свои места. Я без проблем прошёл регистрацию, вышел в отстойник, через положенное время подали автобус, мы все в него загрузились и нас повезли.

Почему-то нас везли вокруг всего аэропорта, но в конце концов привезли к какой-то двери, это была дверь в хобот, по которому мы, наконец-то, вошли в салон самолёта.

Это озадачило меня. Обычно они подъезжают к зданию аэропорта, пристёгивают этот хобот прямо к залу ожидания, и люди спокойно и комфортно переходят в самолёт. Нас же провезли через всю территорию, чтобы через этот же хобот запустить в салон. Ну да ладно, это, наверно, их проблемы.

Самое интересное – в самолёте я опять оказался один на весь ряд. Уже в последние минуты посадки пришла женщина, мне пришлось пропустить её к окну – моё место было у прохода, но потом, после взлёта, я пересел в другую свободную половину и так и летел один всю дорогу.

Была уже глубокая ночь, около двух часов. Разнесли «завтрак». После него я, взяв пример с дамы напротив, сложил все подлокотники, комфортно разлёгся на трёх креслах, и прекрасно вздремнул, пока летели.

В Мюнхен прилетели с небольшим опозданием. Я, наивный, рассчитывал за 15 минут успеть до подземки в город, но так не бывает. Во-первых, я очень долго не мог выйти из самолёта, народ ведь очень копушливый. Во-вторых, эти длиннющие залы невозможно пройти быстро, как бы не спешил. В общем, я опоздал на 8 минут.

Следующая электричка шла только через 20 минут, за это время поезд до Нюрнберга, на который я рассчитывал, ушёл. Но я и не думал волноваться или переживать. Ведь я был дома, а какие могут быть проблемы дома?! А главное – у меня был хороший козырь, я бы сказал - козырный туз, я имею в виду мой оплаченный проезд до аэропорта и обратно до дома. Пользуясь этой привилегией я мог ехать на чём угодно и в самое удобное время.

На вокзале я внимательно изучил расписание и высмотрел ближний поезд, тоже до Нюрнберга. Это кроме того, на который я не успел, тот идёт каждые два часа и я в крайнем случае мог бы и его дождаться, погулять часа полтора по Мюнхену. Но на этот раз я этого делать не стал, хотя раньше всегда пользовался долгими пересадками, чтобы посмотреть город. Мне хотелось поскорей домой.

В ожидании поезда я нашёл автомат и позвонил домой, чтобы окончательно успокоить всех. Нина собиралась на работу. Я сказал, что у меня всё хорошо, долетел нормально, назвал время, когда буду дома. Потом, дождавшись своего поезда, доехал до Нюрнберга. Там всё-таки не выдержал и прогулялся по привокзальным окрестностям, пока не подошёл мой следующий поезд. А он уже довёз меня до дома.

Иерусалимский фотоальбом с комментариями

Вот он такой, Иерусалим. Так он смотрится с Масличной горы. На переднем плане - старый город, окружённый крепостью. В глаза бросается мечеть Омара в восточном стиле с куполом под золото.

Мечеть Омара со стороны восточного входа. Самое заметное и грандиозное архитектурное сооружение старого города. Мусульманская святыня. И туристическая достопримечательность.

Эти ворота в старую крепость называют Новыми. Они расположены на северо-западном углу кркпости. Толпа туристов готовится войти в крепость Старого Города.

Маленький восточный ресторанчик в коротеньком и узеньком проулочке Старого Города.

Тот же ресторанчик крупным планом.

Улица Старого Города, свободная от лавок. Здесь располагаются солидные учреждения или религиозные учебные заведения.

Какие важные проблемы Торы обсуждают эти старые иудейские профессора? А может быть это просто житейский разговор?

Молодые туристы обсуждают с гидом что-то важное. Слева - странный мальчик.

Мальчик крупным планом. Он что-то говорит или зевает? Или поёт?

Вот что можно увидеть в дебрях кварталов Старого Города в Иерусалиме. Активная работа на компьютере.

Можно посмотреть его поближе.

Меня заинтересовало, что у него на голове. Обычная иудейская ермолка. Можно пассмотреть, как такой головной убор держится и не падает. Очень просто - его прищипывают к волосам.

Ещё один интересный персонаж. Лавочник в бедуинском платке.

Греческий уголок. Сохранился каким-то чудом.

Продолжение греческого уголка. Служит для привлечения туристов.

Ешё один экспонат. Корона Российской империи. Выставлена в витрине ювелирной лавки для привлечения покупателей. Обратите внимание на видеокамеру в правом верхнем углу.

Камера крупным планом. Служит для того, чтобы покупатели и туристы думали, что корона золотая и с бриллиантами, а не картонная.

Кусок новой стены возле старой Стены Плача.

Студенты Еврейского Университета. Как-то неуважительно обращаются они со священными религиозными атрибутами иудейской формы одежды.

Фрагмент крепостной стены. Да, тут видна глубокая тысячелетняя старина. Сохранилась эта крепость лучше пирамид, впрочем, она и моложе на пару тысяч лет.

Бывшие Золотые ворота. Через них Иисус Христос торжественно въехал в Иерусалим на ослице. Давным-давно замурованы.

А эти крепостные ворота кощунственно превратили в ресторанчик.

Эта суперсовременная торговая галерея пристроена к западной стороне крепости и уходит от Яффских ворот в нвправлении современных кварталов города.

Вот пример модерновой брендовской витрины.

Ещё один пример дизайна супервитрины.

Конная охрана Иерусалима у Яффских ворот.

Тротуар вдоль западной стены крепости. Деловой пешеход.

Пешеход крупным планом. Что-то увлечённо обсуждает, не замечая ничего вокруг.

Тот же тротуар. Группа чернокожих.

Они же вблизи.

Всё тот же тротуар. Еврейский мальчик спешит в еврейскую школу.

Мальчик крупным планом. Пейсы лихо закинуты за уши.

Холмы Иерусалима к югу от крепости.

Продолжение может ещё последовать. Заглядывайте на эту страничку время от времени...